"Мои дни рождения": воспоминания

До своего 71 дня рождения я не дожила…

/8 сентября 1982 г./

Мне 70 лет

Я ни о чем не жалею!

   70 лет. Юбилей. Много поздравлений, цветов, телеграмм. К моему дню рождения готовилось большое юбилейное представление. Но  я заболела, и его пришлось отменить.

    Что такое 70 лет? Это время подводить итоги.

   Жалею ли я о чем-то? Что бы я хотела изменить в своей жизни?

  Меня часто спрашивают, почему я не уехала после войны из Советского Союза? Израиль, Америка, Западная Европа… Я знаю, что могла бы выступать и там, и думаю, даже не без успеха.  Но я решили остаться. Потому, что здесь я, точнее, мое творчество нужно людям. И это не высокопарные слова, это правда, я чувствую эту потребность на каждом своем концерте.

   Будь у меня еще одна жизнь, я бы прожила ее так же. Не каждому дано сказать такие слова на краю своей жизни. И это – счастье.

   Если и жалею о чем-то, так это о том, что не было у нас с Пинхасом детей. Это старая, затупившаяся со временем боль, с которой я давно смирилась и сжилась, живет во мне где-то очень глубоко, сокрытая от чужих глаз и сочувствий.

   Я прожила хорошую жизнь. Ведь в чем заключается счастье? Все просто: жить с теми, кого любишь, для тех, кого любишь, и заниматься делом, которое любишь. Простой и вечный рецепт. И все это у меня было. 

/8 сентября 1976 г./

Мне 64 года

Жизнь продолжается

    Прошло еще 10 лет... Уже несколько лет я нахожусь на пенсии, или, как у нас говорят, "на заслуженном отдыхе". 

 

Моя производственно-творческая характеристика, 1970 г.

   Время от времени даю представления в нашей филармонии или еду по приглашениям в другие города. Все еще приглашают.

Перед отъездом на гастроли. В центре – я, слева от меня– мой муж,замдиректора Черновицкой филармонии Пинхас Фалик

* * *

   Уходят друзья. Много друзей. Одни - в мир иной, другие уезжают в иные страны. В 1972 уехал в Израиль мой многолетний автор Мотл Сакциер. Тогда же, после преждевременной смерти дочери, уехал на землю обетованную Янкл Якир. В 1973 в Москве умер Янкев Штернберг, давший мне в далекие 30-е годы "путевку в жизнь" и определивший весь мой последующий творческий путь.

* * *

    В 1966 году вышла моя последняя эстрадная программа "Счастливые встречи". В нее вошел мой любимый "Мальчик Мотл", "Почтальон", многочисленные музыкальные номера.   

 * * *

    А недавно и мой Фалик стал "пенсионером". Несколько месяцев назад филармонию возглавил бывший секретарь райкома партии одного из районов области. Работу едва ли не лучшей филармонии в стране он перестроил по своему разумению. Пинсах Абрамович не стерпел и пошел в обком: «Я из копейки всегда делал рубль, а он что делает — из рубля копейку?!» И сгоряча написал заявление об увольнении. Заявление, как ни странно, спокойно подписали. Должно быть, надоел этот вездесущий еврей, который не давал спуску ни себе, ни другим, не мог сидеть спокойно и «вкалывал» изо всех сил.

Я и Пинхас

  Он и сейчас не может спокойно сидеть дома. Устраивает мне выступления, договаривается о концертах. Мы не привыкли отдыхать.

    Я листаю свой альбом. Не так много фотографий - ролей было намного больше. Вот Чарли Чаплин из Кишиневской постановки 1941 года. Вот Гаврош, Манечка, почтальон, мальчик-негр  из "Страны леди и джентльменов"... Их бережно хранит бумага и человеческая память...

Фотоальбом:

    
А музыку хранят пластинки. Тоже, не так уж и много:

Пластинки разных лет

Пластинка "Из концертных программ" 

со вступительным словом Арона Вергелиса

/8 сентября 1965 г./

Мне 53 года

Заслуженная...

    Месяц назад мне присвоили звание "Заслуженная артистка УССР".

Выписка из Указа Президиума Верховного Совета УССР от 30 июля 1965 года
про присвоение мне звания «Заслуженного артиста УССР»

   Я считаю это звание своей небольшой победой. И совсем не потому, что оно льстит моему самолюбию. Я не тщеславный человек. И не потому, что теперь я буду получать на несколько рублей больше. Я не нуждаюсь в деньгах и не коплю их.
   Это звание - это официальное признание. Нет, не меня, как артистки - признание простых людей, которые многие годы ходят на мои концерты, значит для меня гораздо больше этой бумажки. Это признание властями того, что в СССР существует еврейская культура. Существует еврейский театр, еврейская песня, язык. Признание того, что мы существуем как народ.

* * *

   За эти годы мы выпустили две новые программы. В 1960 году  - "В добрый час" (1960). 

Рецензия на премьеру «В добрый час» в исполнении еврейского ансамбля при Черновицкой областной филармонии, опубликована в польской газете «Фольксштимме» 17 ноября 1960

   
   Опять начались гастроли по всей стране:

Программа спектакля "В добрый час"

 для гастролей в Московских театрах, 1961 год

Афиши гастролей в Московских театрах, февраль 1961 года

Программа спектакля "В добрый час"

 для гастролей в Ленинградском театре эстрады, 1964 год

* * *

   А через три года, в 1963  вышла программа "Всегда с вами". Очень хорошо написал о нашей премьере наш друг  Гирш Блоштейн, спасибо ему за теплые слова:

«Письмо из Черновцов», напечатанный в нью-йоркской газете 
«Модерн Фрайгайт» (Перевод на русский язык) 5 марта 1963

    И снова гастроли:

Программа спектакля "Всегда с вами"

 для гастролей в Ленинградском театре эстрады, 1963 год

Программа спектакля "Всегда с вами"

 для гастролей в Московских театрах, 1964 год

* * *

   В одной из моих новых программ ("Всегда с вами") появилась баллада А. Нугера "Сердце матери", которая очень дорога мне. Эта баллада - плач матери о детях, погибших в Бабьем Яру. Сюжет баллады очень прост: каждый вечер к Бабьему Яру приходит мать, одетая в черное, - она ищет своих двух погибших детей, которых она привезла к своим родителям в гости и оставила. Началась война... Материнский плач никого не оставляет равнодушным - ведь у каждого зрителя есть своя доля среди шести миллионов замученных, расстрелянных, заживо погребенных. Этого забыть нельзя!

/8 сентября 1959 г./

Мне 47 лет

Жизнь, работа, гастроли, роли...

    Летом исполнилось 10 лет, как я актриса Театра малых форм Черновицкой областной филармонии. 

    Какими были эти 10 лет? 
  Сложными. Конец 40-х, начало 50-х годов был отмечен репрессиями против евреев, гонениями на еврейскую культуру. …Евреев объявили врагами народа. Враги - отравители врачи, они же инженеры, изобретатели, конструкторы, продажные космополиты. Людей, ни в чём не повинных, сажали в тюрьмы, отправляли в ссылку. Среди них - буковинцы Моше Альтман и Меер Харац. В Москве, еще в 1949 был арестован и осужден на семь лет мой старый друг по Бухарестскому, а потом и Кишиневскому театру Янкев Штернберг. Это стало для меня большим личным ударом.  Тогда же был арестован и автор двух наших первых программ Мотл Сакциер.
   Под видом сокращения штатов в СССР стали закрывать все еврейские театры. Еврейское искусство было разгромлено по всей стране и я осталась одной из немногих, кто продолжал свои выступления на идише. Как так получилось? Не думаю, что потому, что это я такая талантливая и неповторимая. Просто потому, что я жила в не совсем обычном городе. Черновцы всегда, и при Австро-Венгрии, и при Румынии, и в при советской власти находились в уникальном положении в связи с "еврейским вопросом". Нет, конечно, и в Черновцах, как и по всей стране, одна за другой закрывались синагоги, превращаясь в спортивные клубы или склады. Закрылся и еврейский театр. Но все же здесь каким-то чудом продолжал жить неповторимый еврейский дух, продолжал звучать идиш и евреи чувствовали себя здесь чуть более свободными. Может именно поэтому, после войны в Черновцы стали массово приезжать евреи из других уголков Советского Союза и еврейское население стало быстро увеличиваться, приближаясь к довоенным цифрам.
    И все же эти 10 лет были очень удачными в творческом плане. Наша маленькая труппа при Черновицкой филармонии, в которую вхожу я, певица Раиса Мостославская и декламатор Яков Гольдман продолжает выступать во многих еврейских концертных программах с песнями, комическими, драматическими, сатирическими сценами, монологами и скетчами. 
    За эти годы мы выпустили две концертные программы: "Назло врагам" и "Смеяться полезно".

Многостраничная программа театрализованного спектакля 
«Смеяться - полезно» 

   

Вступление - «Конферанс» к концерной программе
"Смеяться - полезно" (автор М. Санкциєр )  

     Мы гастролируем с концертными программами и творческими вечерами по городам города Украины, России, Молдавии, Прибалтики... 

     Много выступаем в крупнейших городах СССР:

     Москве:

 

Август 1955 г. Москва. Вечер еврейской песни и рассказа

Афиша гастролей в Московском театре эстрады, 1958 г.

Ленинграде:

Афиша гастролей в Ленинграде в апреле 1954 года

Риге:

Программа гастролей в Латвийской филармонии в январе 1956 года

Афиша гастролей в Государственной филармонии Латвийской ССР 

в октябре 1958 года

    

Киеве:    

Афиша Киевских концертов (апрель 1955 года)

Бухаресте:

Приглашение, принять участие в праздновании
80-летия  со дня основания в Румынии еврейского театра,
 которое состоялось в Будапеште в 1956 году

и многих других...

    Везде нас очень хорошо принимают. Везде собираются полные залы. Сознание того, что ты и твое творчество интересны и нужны людям, воодушевляет, вселяет оптимизм и желание работать и бороться дальше. 

* * *

    И еще хочу рассказать об одном об одном интересном и новом для меня опыте. Два года назад, в 1957 году, режиссер Александр Файнциммер предложил мне принять участие в съемках на Мосфильме художественного фильма "Девушка с гитарой" с Людмилой Гурченко в главной роли. Я, конечно, согласилась. В этом фильме я фактически играла саму себя - певицу из Бухареста, и спела, специально написанную для этого фильма, песню "Привет Москве" (музыка Аркадия Островского и Юрия Саульского). Я благодарна судьбе за этот бесценный подарок, благодаря которому я получила возможность увидеть таких легендарных актеров, как Михаил Жаров, Фаина Раневская, Михаил Пуговкин,  Борис Петкер, Сергей Филиппов...

/8 сентября 1946 г./

Мне 34 года

Я снова дома

   1946 год. Я вернулась домой в родные Черновцы. Родной? Я не узнаю свой город. Черновцами, для меня всегда были, прежде всего, люди, живущие здесь. Теперь этих людей нет. Раньше, когда я шла погулять по парку, или пройтись по центру города, мне приходилось практически на каждом шагу останавливалась, чтобы поздороваться со знакомыми людьми или ответить на их приветствия, поговорить с торговцами о погоде или о новом спектакле... Сейчас в городе практически нет знакомых лиц... Боль потери от которой сердце разрывается на части, а горло перехватывает от горьких слез, рвущихся откуда-то из самой глубины души.
    Мой дом, мой мир, уже никогда не будет таким как раньше. 
  Значит надо строить новый. Не забывать о прошлом, хранить в сердце тепло воспоминаний, но смотреть в будущее с надеждой и верой. Верой в Б-га, в себя, в своих близких. Верой в свой народ.
   Я знаю, придет время, и на улицах Черновиц опять будет звучать идиш и еврейская музыка. На место тех, кто ушел в небытие, придут другие. И они тоже станут родными.
   Я останусь в своем городе. Я буду и дальше играть на сцене и творить для людей. Меня не остановят ни запреты, ни цензура... После того, что я видела и через что прошла вместе со своим народом, я ничего не боюсь!

* * *

   Какими были эти 5 лет эвакуации в далеком Узбекистане? Как ни странно, не смотря ни на что, они были по своему счастливыми. Во всяком случае, я никогда не буду вспоминать о них с горечью или сожалением. Я буду вспоминать тех людей, с которыми судьба свела меня в Ташкенте, ведь там во время войны находился весь цвет еврейского театрального мира: С. Михоэлс, В. Зускин, Н. Ратбаум, С. Гиацинтова, В. Шварцер,  А. Толстой, Э. Ковенская и многие другие.

   В Ташкенте, после переформирования Кишиневского театра, я работала на Одесской, а потом и на Узбекской киностудии, озвучивая кинофильмы, затем в составе театральной бригады, которую оперативно создал Пинхас Абрамович, дала более тысячи концертов в госпиталях и перед отъезжающими на фронт бойцами, в которых играла сцены из спектаклей, миниатюры, исполняла песни народов Советского Союза: грузинских, узбекских и других, в том числе и еврейских народных песен.

Документы, свидетельствующие о моей концертной деятельности 

во время войны 1941-1945 гг.

    В 1942 году при республиканской филармонии я организовала эстрадный ансамбль "Ревю". Несколькими годами позже там же был создан еврейский театр миниатюр, которым я руководила. Именно годы эвакуации стали определяющими для меня в творческом плане, именно здесь я окончательно определилась и сформировалась как эстрадная артистка и актриса миниатюр, или, как еще говорят, артистка малых форм и жанров. 

Приглашения на концерты от трудовых коллективов города Ташкент

    После возвращения в Черновцы в марте этого года, мой ансамбль зачислили в состав Черновицкой областной филармонии. Директор филармонии Михаил Костянский хорошо знал моего мужа и предложил ему должность своего заместителя. Пинхас, конечно, согласился и сейчас же засел за учебники - учить русский язык, на котором он практически не говорит. Прошло всего полгода, но он уже делает большие успехи.

* * *

       И еще.. о самом тяжелом. Не хотела рассказывать об этой своей боли - она моя, а я не привыкла делиться ни с кем своими горестями и проблемами. Но уж если писать, то обо всем... 

 Наш ансамбль добирался из Узбекистана в Черновцы через Кишинев, там сделали остановку и с большим успехом играли целую неделю (это была идея Фалика). Играли без меня, я была беременна и спешила домой. Позже случилась беда: я упала и потеряла ребенка... Я смогла вернуться к жизни, снова встать на ноги, и в прямом и в переносном смысле этого слова, только благодаря своим родным - Фалику и моей сестре Хане, которая незадолго до этого вернулась из лагеря Транснистрии, где навечно осталась моя вторая сестра.

   Хорошо, что рядом родные люди. Когда ощущаешь их любовь, поддержку и заботу, появляются силы, чтобы двигаться дальше. Слова Б-гу, что вы есть. 

    И еще, самое главное: теперь я дома! 

/8 сентября 1941 г./

Мне 29 лет

И мы будем счастливы...

   Мне исполняется 29 лет. Идет война. Я живу в Ташкенте. Потому что моя Родина, мой родной город захвачен фашистами. Идет страшная война... 

   Это были тяжелые годы. Годы потрясений, годы потерь и расставаний...
   Это были счастливые годы. Годы новых встреч, открытий и новых ролей...

   Я недолго проработала в Камерном театре. В стране к власти пришли профашистские силы - "Железная гвардия", как они называли себя. Вся страна охвачена чудовищным огненным штурмом, все еврейское запрещалось. Я родилась в европейском городе, где евреи, немцы, румыны, венгры столетиями жили и работали бок о бок, вместе, свободно говорили на своих языках, пели свои песни, отмечали свои праздники... Для меня все происходящее было странно, дико и... страшно. Я была потрясена ударом гитлеровского ножа под ребро еврейского народа. 

   Театр закрыли. Отменили спектакли и гастроли. Работы не было. Мы уехали из Румынии. Некоторое время жили в Австрии, в Вене, потом  несколько месяцев в Литве.

   Через год, когда фашистское правительство в Румынии было свергнуто, мы вернулись в Бухарест. Казалось, что жизнь возвращается в нормальное русло. Вновь открылись еврейские журналы, стали выходить книги, ожила театральная жизнь.

   Но это было всего лишь затишье перед еще более страшной, кровавой бурей. "Железная гвардия" никуда не делась. И что было еще страшнее, такие "гвардии" все больше и больше распространялись по всей Европы. Иногда мне казалось, что мир сошел с ума! То тогда я еще не могла представить весь масштаб и ужас того сумасшествия, которое надвигалось.

   Летом 1938 года во время спектакля театре города Тимишоара фашистские молодчики бросили в зрительный зал бомбу, много людей пострадало, были убитые. 

    Около года мне разрешали выходить на сцену. И лишь в начале 1939 года я вновь стала играть в театре, давать спектакли и гастролировать:

     

 

Программа театрально фестиваля
с моей биографией на румынском языке и идише.
Бухарест, апрель 1939

     Поэтому, после присоединения летом 1940-го года Буковины и Молдавии к СССР, я, ни на минуту не задумываясь, решила вернуться в свои родные Черновцы.

   

    В 1940 г. мы перебралась в Кишинёв. В это время в Кишиневе создали Молдавский государственный еврейский театр. Янкев Штернберг стал художественным руководителем, а Фалика назначили заместителем директора. Первой постановкой нового театра в освобожденной Бессарабии стал спектакль "Красные апельсины". Позже я исполнила роль Зямки Копача (в одноименной пьесе М. Даниэля); в эстрадном представлении — роль Чарли Чаплина.

    

Шолом-Алейхем

    

Я в роли Мотла

   Но самой моей любимой ролью, сыгранной в Молдавском еврейском театре стал мальчик Мотл в спектакле по повести Шалом Алейхема «Мотл Пейси дем хазнс».

    А через год грянула война...

  Театр был эвакуирован в Узбекистан. Потом был переформирован в театральные бригады для выступлений в воинских частях, гарнизонах и госпиталях. Я с воодушевлением погрузилась в эту свою новую работу, ведь я видела, какую радость в эти тяжелые дни несут людям наши спектакли и выступления.

* * * 

   А черед полтора месяца, 26 ноября 1941 года у моего Фалика день рождения. Я знаю, что подарю ему. Я приду к нему и скажу: «Дорогой Фалик, в твой день рождения у меня нет иного подарка, кроме себя… Хочу сделать его - я согласна стать твоей женой!». 

   Придет день и закончится война, мы вернемся домой, будем жить и творить дальше. И мы будем счастливы!  

/8 сентября 1937 г./

Мне 25 лет

Новые роли и судьбоносные встречи

   Теперь я актриса Камерного театра в Бухаресте. Играю в нескольких спектаклях. Много гастролирую.

Камерный театр в Бухаресте

   Сколько всего произошло за последние 10 лет! 

   Несколько лет я играла в театре "Рокси". Было много спектаклей: "Веселый Бухарест", "Пьяница", "Покинутая", "Комедиантка", "Ципке Фаер", "Виноватая", "Катенька", опереттах...

   Я побывала на гастролях в родных Черновцах. Как же это было здорово - выступать для родных, для знакомых! Как принимали меня люди! Как гордились мной мои родители! Я никогда не забуду эти выступления!

   Еще я мечтала о серьезной пьесе. И тогда мне пришла в голову очень дерзкая идея - поставить на идише "Пигмалиона" Бернарда Шоу. Хрез Ривкин перевел пьесу на идиш. Поляков написал музыку, режиссер Александр Вернер поставил спектакль. Чудесный получился спектакль! Публика была в восторге!

Отзыв д-ра Отто Брюка в газете «Остюдише Цайтунг»
на гастрольный спектакль 
«Ее первый дебют» с моим участим
11 ноября 1936 г. 

Статья газеты «Моргенблат»: «Еврейский театр: Желтая тень»
(при участии Сиди Таль и Адольфа Теффнера) 18 февраля 1936 г.

Объявление в газете «Моргенблат» 
про возможность просмотра спектакля «Желтая тень» 
и музыкальной комедии «Ее первый дебют» 
с актрисой Сиди Таль в главной роли 6 ноября 1936 г.

Объявление в газете «Остюдише Цайтунг» 
про продление спектакля «Желтая тень» в концертном зале «Тойнбигалле» 
по многочисленным зрительским просьбам 15 ноября 1936 г.

   Я очень везучий человек. Особенно везет мне на встречи с хорошими талантливыми людьми. Такой удачей было мое знакомство с Янкевом Штернбергом, создавшим в середине 1930-х гг. в Румынии еврейский театр эстрады и оперетты. Я сыграла у него в театре свои лучшие роли: уличная женщина Розита в пьесе Л. Малаха «Желтая тень» (1935); Эстерке и Элька в «Сокровище» (по Шалом Алейхему), «еврейская Кармен» в спектакле по пьесе Штернберга «Театр в огне», несколько ролей в пьесе И. Зингера «Иоше Калб» и многие другие.   

Пинхас Фалик,
мой муж (пока еще будущий)

    Но главная встреча в моей жизни произошла несколькими годами раньше - в 1931 году во время гастролей в Черновцах я познакомилась с Пинхасом. Пинхасом Фаликом. Он сразу понравился мне. А я ему. Я предложила ему переехать в Бухарест и он согласился. Он бросил все и перебрался вслед за мной в Румынию. Теперь я не представляю своей жизни без него. Он моя поддержка и опора. И еще мой импресарио. Именно он познакомил меня с Янкевом Штернбергом. Он стал для меня добрым гением. Он организовывает мои спектакли, подбирает актеров, репертуар, решает все финансовые и организационные вопросы... Без него Бог знает как бы обернулся мой творческий путь. Я благодарна судьбе, которая подарила мне встречу с этим человеком!

/8 сентября 1927 г./

Мне 15 лет

Я становлюсь актрисой Сиди Таль

   Уже целый год я - актриса. Год назад, когда мне исполнилось 14, меня официально приняли в еврейскую труппу знаменитой Сары Канер. Практически каждую неделю я играла на сцене! Мне кажется, что у меня неплохо получалось. Все говорили, что даже очень хорошо. Зрителей всегда было много, полные залы. Всегда очень много аплодисментов. Не только мне, конечно, всем артистам. Но я надеюсь, что и мне тоже.

   После выступлений в Черновцах мы поехали на турне в Бессарабию. Нас везде очень хорошо принимали. Я видела людей, которые по нескольку раз ходили на одни и те же спектакли. 

Мне 14 лет

   А недавно моя жизнь круто изменилась. Мой двоюродный брат Адольф Тефнер, который уже давно живет в Бухаресте и играет в местном театре, написал маме и папе письмо о том, что в Бухарестской театральной труппе нужна девочка на амплуа травести (это такое театральное амплуа, когда актриса играет не только девочек и девушек, а часто переодевается и играет роли мальчиков и подростков). Родителей удалось уговорить с трудом, но в конце концов я уехала. 
   Меня приняли в театр! Я получила небольшую роль в одном из спектаклей, где я играла, пела и танцевала. Я была счастлива и даже не мечтала о большем.
Но тут произошел случай, который бывает раз в жизни. Дело было так: 
   Примадонной нашей труппы была Мария Санду-Аберман, а директором - Хаим Шварцман. Однажды один из братьев Марии умер, и на месяц траура театр остался без ведущей популярной актрисы. И на место ведущей актрисы пригласили меня. В тот день 1927 года у меня появился сценический псевдоним - Сиди Таль. Теперь это мое новое имя.

Таким я увидела Бухарест в 1927. Таким полюбила этот город

   Вот так свершилась моя мечта - мне 15 лет, я актриса еврейского театра "Рокси" в Бухаресте, выступаю на сцене знаменитого зала «Помул верде», играю в спектакле "Веселый Бухарест"... Меня зовут Сиди Таль.

/8 сентября 1924 г./

Мне 12 лет

Моя первая роль

   Я уже точно знаю - я буду артисткой! Я буду петь и играть в театре. Конечно, это будет нескоро, но это будет. Пока я закончила начальную школу и поступила в гимназию. А недавно я еще и записалась в театральную школу - я хочу быть настоящей артисткой - петь, танцевать, играть в спектаклях... Но родители все же хотят, чтобы я получила "настоящую", как они говорят, профессию - пошла учиться швейному мастерству в "Салоне Мод". Придется учиться и там - не хочу расстраивать их. 
   Дела у отца идут не очень хорошо. С приходом румын стало еще хуже. Теперь мой город называется не "Czernowitz", а "Cernăuţi". Везде другие вывески, другие названия улиц... Непривычно.  Чуть меньше немецкого языка вокруг, чуть больше румынского. Хотя меня это не очень волнует - все наши соседи и знакомые все равно говорят на идиш. 
   Но самое главное изменение в моей жизни случилось совсем недавно: у меня был дебют! Настоящее выступление на настоящей сцене! Это было просто чудо! Я как всегда выступала у себя во дворе на сундуке для муки. И меня услышал режиссер известной театральной труппы Авраам Аксельрод  (это я потом узнала, как его зовут). У него в театре заболела актриса и он решил, что я подойду на эту роль. Он долго уговаривал моих родителей "одолжить" меня на несколько вечеров. Наконец мама (очень меня этим удивив, я думала, она никогда не сделает этого) согласилась. Я должна была сыграть роль дочки-сироты в спектакле "Слепая любовь" вместо со знаменитой Сарой Канер! Как же я волновалась! Но все получилось прекрасно! 
   После этого папа с мамой уже не противятся моему увлечению. Меня стали часто "одалживать" на спектакли. Более того, мне разрешили даже гастролировать с труппой в близлежащих городах - Бричанах, Липканах, Згурице...

/8 сентября 1919 г./

Мне 7 лет

Моя первая сцена или как зарождается мечта

   Во дворе, где размещается отцовская пекарня, я чуть ли не каждый день устраиваю настоящие концерты, на которые сбегаються не только малышня, но и взрослые из соседних домов. Это что-то невероятное! Песни, танцы, какие-то неожиданные драматические роли, которые я выдумываю на ходу. А еще я люблю пародировать. Всех подряд - злую тетку из соседнего двора, сварливую соседку или просто случайного прохожего. Как все смеються!

   Папа, конечно, запрещет все эти насмешки, но долго сердиться не может - сам еле сдерживает смех...

   Я решила организовать свой "театр". В этом театре я и драматург, и режиссер, и исполнительница главных ролей. На большом сундуке для муки, я переодевшись в мамины платья, платки и туфли, повторяю смешные сценки из жизни своей семьи, друзей, соседей. Всем нравится, все смеются и хлопают. 

   Папа пробовал "закрыть" мой домашний театр. Дела в последнее время идут не очень хорошо, мы еле сводим концы с концами. И мне пришлось помогать отцу. Следить за печкой, продавать выпечку... Времени на "театр" остается мало.

   С самого раннего утра я хватаю плетенную корзинку и пристроив ее на голове, как это делают хозяйки из окрестных сел, я бегаю узенькими улочками и предлагаю прохожим свежеиспеченные булочки. 

   Но папа, посылая меня с корзиной свежей выпечки к воротам летнего театра, чтобы заработать пару монет, не мог себе представить, что отправляет меня навстречу моей судьбе. 

   В наш город часто приезжают бродячие еврейские труппы, и однажды я увидела их - они выступали именно в этом летнем театре. Меня пустили на представления и я, как зачарованная, смотрела на их выступления. Было впечатление, что я попала в сказку... 

   С тех пор я продаю булочки только возле театра. Зрители хорошо раскупают мой товар, а я могу беспрепятственно слушать и смотреть на выступления артистов. А вернувшись вечером домой, я перепеваю все роли. Мама вначале возмущалась: "Что за кривлянья. какой стыд!". Но папа, с моему удивлению, подмигнув мне, сказал: "Та пусть поет!"

/8 сентября 1912 г./

Я родилась...

Я родилась 8 сентября 1912 в пекарне по ул. Рощенгассе в центре украинского города Черновицы (идиш טשערנאָװיץ — Че́рнэвиц), что находится в Предкарпатье, на правом берегу реки Прут. Моего отца зовут Лейба Биркенталь, он простой человек, которого все знают, благодаря его превосходным булочкам, известным на все Черновцы. Мне дали имя Сорелэ. Сорелэ Биркенталь.

Адресная книга 1908 г.
Запись про Лейба Биркенталя, пекаря, проживающего по улице Roschergasse, 35а  

У меня есть две старшие сестры и брат.  

Черновицы - столица буковинского края, входят в состав Австро-Венгерской империи. Это очень красивый город. И в нем живут хорошие, образованные люди, которые уважают друг друга, не смотря на их национальность и на язык, на котором они разговаривают. 

* * *

Источники документов: 

• Государственный архив Черновицкой области, материалы личного фонда "Сиди Таль (Биркенталь Сореле Львовна)"
• Черновицкий областной краеведческий музей (фонды музея)