Бэл Кауфман,
внучка Шолом-Алейхема:
«Б-же, сколько маленьких Мотлов я видела в исполнении великих артистов, но этот, в концерте Сиди Таль, превзошел их всех. Именно таким его видел мой отец»
«Сиди Таль совершенна в своем искусстве так же, как совершенны в искусстве балета Галина Уланова и Майя Плисецкая. И она, Сиди Таль - истинно народная артистка. Она относится к тем величинам, которым титулы излишни. Когда Марлен Дитрих выходила на сцену, разве ее объявляли как "народную артистку"? Она нарисована в душах всех, кто видел ее. А разве нужны титулы Л.Орловой, К.Шульженко, Л.Утёсову, А.Райкину? У них у всех есть то, чего повторить нельзя - талант. Научиться таланту нельзя.
Она передавала образы не гримом, нет, перевоплощением. Все, кто видел Сиди Таль, скажут одинаково: "Она - талант." Она неповторима во всех жанрах. Не было такого, чего бы она не смогла сделать на сцене».
«Для Сиди Таль на сцене не было мелочей: манера ее поведения, выразительность лица, пластика рук были предметом тщательного внимания актрисы, поскольку все это способствует развитию и наиболее полному раскрытию художественного образа. Я очень дорожил ее мнением о моих выступлениях».
Дмитрий Гнатюк:
ОДНО ИЗ САМЫХ ЯРКИХ ВОСПОМИНАНИЙ ЮНОСТИ
«Впервые я увидел Сиди Львовну на сцене в моих родных Черновцах в 1946 году...
С первого поклона она буквально завораживала публику. У нее было такое одухотворенное, сияющее добротой лицо, что казалось, она скажет нам, своим зрителям, что-то необыкновенно хорошее, теплое, успокаивающее. И, действительно, полилась мелодия, в которой звучали какие-то ласковые слова, и каждому, слушавшему пение, чудилось, будто эта теплота адресуется только ему. Сиди Львовна пела на еврейском языке, и хотя я не знал этого языка, я понимал всё - настолько живым, образным, можно сказать, рельефным было исполнение.
У Сиди Львовны был мягкий задушевный голос выразительного оттенка, только ей присущего тембра, преисполненный лиризма, теплоты. Особенно красиво звучали в ее интерпретации еврейские песни. Она выходила на сцену не только как певица, а как актриса-певица, каждый жест которой, вся мимика дополняли образ, создаваемый пением...
Сиди Львовна была по-настоящему доброжелательным человеком и приятно общительной с людьми».
София Ротару:
Сиди Львовна и Пинхас Абрамович (Фалик, муж Сиди Таль) были моими вторыми
родителями. Их гостеприимный дом стал для меня надежным приютом. И я никогда не забудет живого бескорыстного участия Сиди Таль в становлении меня как певицы.
Каждый, кто работал с ней в Черновицкой филармонии, скажет: "Сиди Таль была родным человеком для всех творческих людей." Особенно внимательна она была к начинающим...
Я до сих пор благодарна ей за обстоятельные, принципиальные, но всегда прежде всего доброжелательные разборы моих выступлений...
Сиди Таль любила людей, и ее доверие зрителю было безгранично. "Будь такой, какая ты есть, пой о том, что тебе дорого, а люди тебя всегда поймут", - говорила она мне.
До последнего своего часа Сиди Таль старалась нести людям только радость. В этом был смысл ее жизни».
Ян Табачник
СИДИ ТАЛЬ БЫЛА ТВОРЦОМ ВЫСОКОЙ ЕВРЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ В УКРАИНЕ
Сиди Львовна и Пинхас Абрамович были интеллигентными, интеллектуальными людьми. У них была богатая библиотека, они дружили с Шагалом, Эмилем Гилельсом, Эрастом Гариным, Аркадием Райкиным, семьей Ростроповичей...
Сиди Таль знала вся Москва, город на Неве, Кишинев, Бухарест, где, к слову сказать, есть театр ее имени. Соей жизненной энергией она привлекала к себе людей, она умела в жизни быть счастливой - во всяком случае, никогда не демонстрировала какие-то лычные неурядицы. умела ненавязчиво помогать людям, радоваться чужому успеху и чужому таланту.
Эта семья осталась в памяти многих. Они оба впитывали в себя все прекрасное, что появлялось в художественной среде Черновцов, они любили творческую молодежь, радовались каждому новому таланту. Сиди таль часто бывала на концертах Назария Яремчука. И не только на концертах - она с интересом бывала на репетициях, помогала добросердечными советами. Кстати, жизнь так распорядилась, что они лежат почти рядом на кладбище, буквально в десяти метрах друг от друга.
Анатолий Добрянский:
НЕЗАБВЕННАЯ
«Когда на сцене появлялась Сиди Таль, в зале устанавливалась какая-то особенная,
торжественная тишина, время от времени прерываемая то дружным хохотом, то бурей аплодисментов. Поражала способность актрисы не просто устанавливать контакт с аудиторией, а создавать атмосферу доверительной искренности, интимности, доходить до каждого в отдельности и добиваться не только ответной реакции, а полного взаимопонимания. Она не говорила, не пела - она действовала словом, вызывая в ответ восторг, гордость, умиление, смех...
Это была актриса в наивысшем значении этого слова. Ее творческий диапазон не знал пределов...
Ей было подвластно всё - и исполненная политического пафоса страстная декларация, и доведенный до предельной четкости гротеск, и едкая ирония, и мягкий шарж, и веселая эксцентрика, и тонкое лукавство, и бесконечно прекрасная, волнующая, нежная, как акварель, задушевная лирика».
Иосиф Бург:
«Ее песни звучали приветом, пахли травами и цветами. В них оживали еврейские улочки, в которых прозябала серая бедность и красочная мечта...
С поэтической ясностью вплетала Сиди Таль в свое искусство нежную игру тоски и любви. Труд и жизнь шлифовали ее исключительные природные способности, объединяли с опытом и навыками, но не умаляли ее обаяния...
Много артистов пробовали играть как Сиди Таль. Но не получалось . Ни у кого. Почему? Возможно, потому, что надо было прожить такую жизнь, как она, уметь воплотиться в своих героинь, относиться к ним с большим интересом и вниманием...
Сиди Таль не ушла от нас. Она стала нашей памятью».
Эдита Пьеха:
ТАЛАНТ И ОБАЯНИЕ
«В искусстве меня с Сиди Львовной Таль очень многое объединяло: это прежде всего желание передать людям свои чувства и мысли, свои переживания по поводу происходящего вокруг и свое доброе отношение к человеку.
Но нас разъединяло расстояние, из-за которого наше общение было очень редким...
...Много лет прошло с тех пор, как мне довелось впервые увидеть Сиди Таль на сцене. Я пришла на концерт, опасалась, пойму ли происходящее. Но тут сказалась сила настоящего искусства. Я понимала все по интонации, по ритму, по реакции зала. А когда артистка пела, я про себя пела вместе с ней.
Такова была сила ее мастерства».
Ю. Тимошенко, Е. Березин (Тарапунька и Штепсель):
«БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЫ».
"Мы очень много хорошего слышали от наших коллег, друзей, тонких ценителей большого искусства о Сиди Таль. И, по секрету говоря, даже испытывали какое-то неудобство от того, что раньше с ней не были знакомы, не видели её на сцене.
Но что поделаешь, такова уж наша бродячая судьба, судьба вечных гастролёров. И причина того, что с таким опозданием шли на первое свидание с Сиди Таль, вполне уважительная. Ибо наш брат немного напоминает героев Шолом-Алейхема из "Блуждающих звёзд".
Не часто сходятся наши пути-дороги. Скажем, мы выступаем в Киеве, а Сиди Таль - в Москве. Мы на гастролях на Камчатке, а актриса в Ленинграде, в Кишиневе. Вот и попробуй встретиться! А тут, на счастье, мы оказались дома.
А в театре играла Сиди Таль. Вот и бросили мы все дела и кинулись стремглав в театр! С трудом мы протиснулись в зал, который был до отказа набит благодарнейшими зрителями. И когда дали, как говорится, занавес и выпорхнула легкой, грациозной походкой Сиди Таль, такое началось в зале, что словами не передашь! Аплодисментов - гром. Несмолкаемых. Актриса благодарила за горячий приём, просила успокоиться, дать ей возможность начать, но каждый её жест, каждая улыбка вызывали новую бурю аплодисментов.
И мы тоже крепко аплодировали и думали про себя, вот оно - счастье актёра! Вот она, подлинная народная любовь и признательность! И по-хорошему позавидовали этой невысокой ростом, худощавой, необычно талантливой женщине Сиди Таль.
С первых произнесенных фраз монолога в зале установилась невыразимая тишина, и надо было видеть глаза, лица зрителей, устремлённые на сцену, где стояла волшебница. Сразу же установился полный контакт между зрителями и актрисой. И Тарапунька сразу же понял, что может обойтись без перевода Штепселя, и всё, до малейшего жеста всё понял.
Мы встретились с настоящим искусством! Сиди Таль читала, вернее, играла "Мальчика Мотла" Шолом-Алейхема. Актриса с первого мгновения перевоплотилась в милого, обездоленного, стремительного местечкового бедного мальчишку-сироту, который вызывал к себе необычайную симпатию и любовь.
Зал его полюбил с первых же слов: "Мне хорошо - я сирота..." Естественно звучал негромкий и проникновенный голос мальчишки "черты оседлости", привыкшего ко всем бедам и лишениям. С неподражаемым юмором и лиризмом он рассказывал страшную историю своей тяжкой жизни.
А зрители смеялись. И то был смех сквозь слёзы, смех, который никого не мог оставлять равнодушным. И мы прониклись к маленькому герою невыразимым сочувствием и любовью. Мы видели не только восхитительную игру актрисы, перевоплотившуюся в мудрого, наивного, горемычного мальчугана, но судьбу всех обездоленных детей, страдающих под тяжким игом царского строя, но не унывающих, - у них теплится надежда, что жизнь станет иной, нельзя терять надежду на лучшее будущее.
На какое-то время устами маленького героя актриса вернула зрителей в недалёкое прошлое, когда народ Мотла томился в страшной "черте оседлости", в полной беспросветной безысходности. В зале ещё не угомонился гром аплодисментов, как мы уже увидели Сиди Таль в образе старой женщины, которая проводила на фронт своих любимых сыновей и ждёт - не дождётся их.
И всё это сыграно было с такой душой и так правдиво. Сидишь и думаешь: какая актриса! Талант! Вот почему она пользуется у зрителей такой любовью. Вот оно - настоящее, большое искусство! Мы увидели на сцене большого мастера перевоплощения, актрису широкого диапазона».
внучка Шолом-Алейхема:
Она передавала образы не гримом, нет, перевоплощением. Все, кто видел Сиди Таль, скажут одинаково: "Она - талант." Она неповторима во всех жанрах. Не было такого, чего бы она не смогла сделать на сцене».
«Для Сиди Таль на сцене не было мелочей: манера ее поведения, выразительность лица, пластика рук были предметом тщательного внимания актрисы, поскольку все это способствует развитию и наиболее полному раскрытию художественного образа. Я очень дорожил ее мнением о моих выступлениях».
Дмитрий Гнатюк:
ОДНО ИЗ САМЫХ ЯРКИХ ВОСПОМИНАНИЙ ЮНОСТИ
«Впервые я увидел Сиди Львовну на сцене в моих родных Черновцах в 1946 году...
У Сиди Львовны был мягкий задушевный голос выразительного оттенка, только ей присущего тембра, преисполненный лиризма, теплоты. Особенно красиво звучали в ее интерпретации еврейские песни. Она выходила на сцену не только как певица, а как актриса-певица, каждый жест которой, вся мимика дополняли образ, создаваемый пением...
Сиди Львовна была по-настоящему доброжелательным человеком и приятно общительной с людьми».
София Ротару:
СКЛОНЯЮ ГОЛОВУ ПЕРЕД НЕЙ
Каждый, кто работал с ней в Черновицкой филармонии, скажет: "Сиди Таль была родным человеком для всех творческих людей." Особенно внимательна она была к начинающим...
Я до сих пор благодарна ей за обстоятельные, принципиальные, но всегда прежде всего доброжелательные разборы моих выступлений...
Сиди Таль любила людей, и ее доверие зрителю было безгранично. "Будь такой, какая ты есть, пой о том, что тебе дорого, а люди тебя всегда поймут", - говорила она мне.
До последнего своего часа Сиди Таль старалась нести людям только радость. В этом был смысл ее жизни».
Ян Табачник
СИДИ ТАЛЬ БЫЛА ТВОРЦОМ ВЫСОКОЙ ЕВРЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ В УКРАИНЕ
Сиди Таль знала вся Москва, город на Неве, Кишинев, Бухарест, где, к слову сказать, есть театр ее имени. Соей жизненной энергией она привлекала к себе людей, она умела в жизни быть счастливой - во всяком случае, никогда не демонстрировала какие-то лычные неурядицы. умела ненавязчиво помогать людям, радоваться чужому успеху и чужому таланту.
Эта семья осталась в памяти многих. Они оба впитывали в себя все прекрасное, что появлялось в художественной среде Черновцов, они любили творческую молодежь, радовались каждому новому таланту. Сиди таль часто бывала на концертах Назария Яремчука. И не только на концертах - она с интересом бывала на репетициях, помогала добросердечными советами. Кстати, жизнь так распорядилась, что они лежат почти рядом на кладбище, буквально в десяти метрах друг от друга.
Анатолий Добрянский:
НЕЗАБВЕННАЯ
«Когда на сцене появлялась Сиди Таль, в зале устанавливалась какая-то особенная,
Это была актриса в наивысшем значении этого слова. Ее творческий диапазон не знал пределов...
Ей было подвластно всё - и исполненная политического пафоса страстная декларация, и доведенный до предельной четкости гротеск, и едкая ирония, и мягкий шарж, и веселая эксцентрика, и тонкое лукавство, и бесконечно прекрасная, волнующая, нежная, как акварель, задушевная лирика».
Иосиф Бург:
ОНА СТАЛА ПАМЯТЬЮ
С поэтической ясностью вплетала Сиди Таль в свое искусство нежную игру тоски и любви. Труд и жизнь шлифовали ее исключительные природные способности, объединяли с опытом и навыками, но не умаляли ее обаяния...
Много артистов пробовали играть как Сиди Таль. Но не получалось . Ни у кого. Почему? Возможно, потому, что надо было прожить такую жизнь, как она, уметь воплотиться в своих героинь, относиться к ним с большим интересом и вниманием...
Сиди Таль не ушла от нас. Она стала нашей памятью».
Эдита Пьеха:
ТАЛАНТ И ОБАЯНИЕ
Но нас разъединяло расстояние, из-за которого наше общение было очень редким...
...Много лет прошло с тех пор, как мне довелось впервые увидеть Сиди Таль на сцене. Я пришла на концерт, опасалась, пойму ли происходящее. Но тут сказалась сила настоящего искусства. Я понимала все по интонации, по ритму, по реакции зала. А когда артистка пела, я про себя пела вместе с ней.
Такова была сила ее мастерства».
Ю. Тимошенко, Е. Березин (Тарапунька и Штепсель):
«БОЛЬШОЙ ТАЛАНТ МАЛЕНЬКОЙ ЖЕНЩИНЫ».
"Мы очень много хорошего слышали от наших коллег, друзей, тонких ценителей большого искусства о Сиди Таль. И, по секрету говоря, даже испытывали какое-то неудобство от того, что раньше с ней не были знакомы, не видели её на сцене.
Но что поделаешь, такова уж наша бродячая судьба, судьба вечных гастролёров. И причина того, что с таким опозданием шли на первое свидание с Сиди Таль, вполне уважительная. Ибо наш брат немного напоминает героев Шолом-Алейхема из "Блуждающих звёзд". Не часто сходятся наши пути-дороги. Скажем, мы выступаем в Киеве, а Сиди Таль - в Москве. Мы на гастролях на Камчатке, а актриса в Ленинграде, в Кишиневе. Вот и попробуй встретиться! А тут, на счастье, мы оказались дома.
А в театре играла Сиди Таль. Вот и бросили мы все дела и кинулись стремглав в театр! С трудом мы протиснулись в зал, который был до отказа набит благодарнейшими зрителями. И когда дали, как говорится, занавес и выпорхнула легкой, грациозной походкой Сиди Таль, такое началось в зале, что словами не передашь! Аплодисментов - гром. Несмолкаемых. Актриса благодарила за горячий приём, просила успокоиться, дать ей возможность начать, но каждый её жест, каждая улыбка вызывали новую бурю аплодисментов.
И мы тоже крепко аплодировали и думали про себя, вот оно - счастье актёра! Вот она, подлинная народная любовь и признательность! И по-хорошему позавидовали этой невысокой ростом, худощавой, необычно талантливой женщине Сиди Таль.
С первых произнесенных фраз монолога в зале установилась невыразимая тишина, и надо было видеть глаза, лица зрителей, устремлённые на сцену, где стояла волшебница. Сразу же установился полный контакт между зрителями и актрисой. И Тарапунька сразу же понял, что может обойтись без перевода Штепселя, и всё, до малейшего жеста всё понял.
Мы встретились с настоящим искусством! Сиди Таль читала, вернее, играла "Мальчика Мотла" Шолом-Алейхема. Актриса с первого мгновения перевоплотилась в милого, обездоленного, стремительного местечкового бедного мальчишку-сироту, который вызывал к себе необычайную симпатию и любовь.
Зал его полюбил с первых же слов: "Мне хорошо - я сирота..." Естественно звучал негромкий и проникновенный голос мальчишки "черты оседлости", привыкшего ко всем бедам и лишениям. С неподражаемым юмором и лиризмом он рассказывал страшную историю своей тяжкой жизни.
А зрители смеялись. И то был смех сквозь слёзы, смех, который никого не мог оставлять равнодушным. И мы прониклись к маленькому герою невыразимым сочувствием и любовью. Мы видели не только восхитительную игру актрисы, перевоплотившуюся в мудрого, наивного, горемычного мальчугана, но судьбу всех обездоленных детей, страдающих под тяжким игом царского строя, но не унывающих, - у них теплится надежда, что жизнь станет иной, нельзя терять надежду на лучшее будущее.
На какое-то время устами маленького героя актриса вернула зрителей в недалёкое прошлое, когда народ Мотла томился в страшной "черте оседлости", в полной беспросветной безысходности. В зале ещё не угомонился гром аплодисментов, как мы уже увидели Сиди Таль в образе старой женщины, которая проводила на фронт своих любимых сыновей и ждёт - не дождётся их.
И всё это сыграно было с такой душой и так правдиво. Сидишь и думаешь: какая актриса! Талант! Вот почему она пользуется у зрителей такой любовью. Вот оно - настоящее, большое искусство! Мы увидели на сцене большого мастера перевоплощения, актрису широкого диапазона».
Соломон Михоэлс:
ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ
"Актриса жила на сцене так естественно, что ощущение условности совершенно пропадало, и на протяжении двух с половиной - трех часов зритель, не переставая, общался с исполнительницей, как, будто программой концерта предусмотрен такой обмен репликами, остротами, пожеланиями... Язык ее! Язык, ее галицийский идиш! Ведь он составлен не только из слов, но из вздохов, вдохов, выдохов, обладает особой музыкальностью и неповторяющейся, ни в одном другом еврейском диалекте интонацией".
Леонид Утёсов:
СЧАСТЛИВЫЕ ВСТРЕЧИ
"...на сцене ей были одинаково подвластны и юмор, и лирика, и трагизм."
«Мне кажется, что самым главным ее достоинством было умение согревать всех и вся вокруг себя, избавлять человека от одиночества, того самого, которое упрятано глубоко внутри нас и от которого избавить может лишь любовь, любовь к ближнему своему. Именно благодаря любви к людям, Сиди Львовне удалось сделать, казалось бы, невозможное: например, объединить всех сидящих в зале людей, внушить им общие прекрасные переживания, мысли, хотя пела она на языке, незнакомом примерно двум третям зала».
Махмуд Эсамбаев:
«Сиди Таль совершенна в своем искусстве так же, как совершенны в искусстве балета Галина Уланова и Майя Плисецкая. И она, Сиди Таль - истинно народная артистка. Она относится к тем величинам, которым титулы излишни. Когда Марлен Дитрих выходила на сцену, разве ее объявляли как "народную артистку"? Она нарисована в душах всех, кто видел ее. А разве нужны титулы Л.Орловой, К.Шульженко, Л.Утёсову, А.Райкину? У них у всех есть то, чего повторить нельзя - талант. Научиться таланту нельзя.
Она передавала образы не гримом, нет, перевоплощением. Все, кто видел Сиди Таль, скажут одинаково: "Она - талант." Она неповторима во всех жанрах. Не было такого, чего бы она не смогла сделать на сцене».
Иосиф Кобзон:
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ
«Для Сиди Таль на сцене не было мелочей: манера ее поведения, выразительность лица, пластика рук были предметом тщательного внимания актрисы, поскольку все это способствует развитию и наиболее полному раскрытию художественного образа. Я очень дорожил ее мнением о моих выступлениях
Мне не раз приходилось встречаться с Сиди Таль вне театра. В жизни она была скромным, добрым. искренним и отзывчивым человеком. Безгранично любила театр, музыку, литературу, была тонким и глубоким ценителем прекрасного».
ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ
"Актриса жила на сцене так естественно, что ощущение условности совершенно пропадало, и на протяжении двух с половиной - трех часов зритель, не переставая, общался с исполнительницей, как, будто программой концерта предусмотрен такой обмен репликами, остротами, пожеланиями... Язык ее! Язык, ее галицийский идиш! Ведь он составлен не только из слов, но из вздохов, вдохов, выдохов, обладает особой музыкальностью и неповторяющейся, ни в одном другом еврейском диалекте интонацией".Леонид Утёсов:
СЧАСТЛИВЫЕ ВСТРЕЧИ
"...на сцене ей были одинаково подвластны и юмор, и лирика, и трагизм."«Мне кажется, что самым главным ее достоинством было умение согревать всех и вся вокруг себя, избавлять человека от одиночества, того самого, которое упрятано глубоко внутри нас и от которого избавить может лишь любовь, любовь к ближнему своему. Именно благодаря любви к людям, Сиди Львовне удалось сделать, казалось бы, невозможное: например, объединить всех сидящих в зале людей, внушить им общие прекрасные переживания, мысли, хотя пела она на языке, незнакомом примерно двум третям зала».
Махмуд Эсамбаев:
"ОНА ОТНОСИТСЯ К ТЕМ ВЕЛИЧИНАМ, КОТОРЫМ ТИТУЛЫ ИЗЛИШНИ"
«Сиди Таль совершенна в своем искусстве так же, как совершенны в искусстве балета Галина Уланова и Майя Плисецкая. И она, Сиди Таль - истинно народная артистка. Она относится к тем величинам, которым титулы излишни. Когда Марлен Дитрих выходила на сцену, разве ее объявляли как "народную артистку"? Она нарисована в душах всех, кто видел ее. А разве нужны титулы Л.Орловой, К.Шульженко, Л.Утёсову, А.Райкину? У них у всех есть то, чего повторить нельзя - талант. Научиться таланту нельзя.Она передавала образы не гримом, нет, перевоплощением. Все, кто видел Сиди Таль, скажут одинаково: "Она - талант." Она неповторима во всех жанрах. Не было такого, чего бы она не смогла сделать на сцене».
Иосиф Кобзон:
НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ВСТРЕЧИ
Мне не раз приходилось встречаться с Сиди Таль вне театра. В жизни она была скромным, добрым. искренним и отзывчивым человеком. Безгранично любила театр, музыку, литературу, была тонким и глубоким ценителем прекрасного».
Мария Миронова:
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ДРУЖБЫ
"В моей памяти Сиди Таль занимает свое, особое место.
Кажется, кого-кого, а уж меня, "зубы съевшую" на эстраде, удивить нелегко. А вот Сиди Таль меня удивляла всякий раз своей способностью жить в рамках эстрадной миниатюры широко, привольно, давая безграничный простор фантазии своей и зрительской. Сиди Таль была большим мастером эстрадной миниатюры"."Мне особенно нравились ее песни. Пела она на своем родном языке, а я понимала каждое слово, потому что в песне жила и моя судьба, моя печаль или радость, моя любовь или ненависть, надежда или отчаяние. такая же искренность была присуща Сиди таль и в жизни, в обычных отношениях с людьми...
Я счастлива тем, что храню светлую память от удивительно ярком художнике, человеке большого сердца".
Лев Горелик:
НЕЗАБЫВАЕМОЕ ЗНАКОМСТВО
"Однажды мне предложили: "Хочешь послушать прекрасную актрису? - Конечно! Кто она? - Сиди Таль".
"Где? - В консерватории, в Большом зале"...
За давностью лет я могу спутать содержание одного номера с другим, но зато отлично помню, как поразился силе перевоплощения актрисы от прелестной юной легкомысленной девчонки, лихо отплясывающей в брюках чечетку, до глубокой старухи. И все это чистым перевоплощением. без капли грима.
Через несколько лет снова встреча с этой актрисой на сцене подтвердила, что первое впечатление было не случайным: искрометный талант, юмор, обаяние - полный арсенал крупной эстрадной актрисы"
"Фонд памяти Сиди Таль" благодарит создателей блога и желает проекту долгих лет жизни и процветания. Сколько великих людей Вы вспомнили! И сколько поколений молодых людей смогут о них узнать! Никто не забыт и ничто не забыто! Молодцы!
ОтветитьУдалитьС благодарностью, Давид Гуттманн, племянник Сиди Таль (d.guttmann290949@gmail.com)
действительно М О Л О Д Ц Ы !!!
ОтветитьУдалитьспасибо за ваш заме5чательный блог воспоминаний о великой Сиди Львовне!