Сиди Таль
Как будто тайный высветил экран
Мне Южно-Окружную в день осенний
Решили улететь за океан
Родители, устав от потрясений.
Я прилетел прощаться... Всей семьей
На кладбище - оно неподалеку -
Пошли... Что время делает со мной
И с каждым?... В восклицаньях мало проку...
Мы отдаем прощальный скорбный долг,
Тем, кто ушел навеки из семейства...
Так быстро серых памятников полк
У все еще живущих отнял место...
Двоюродный мой брат, мои дядья -
Я помню их веселыми, живыми -
Ушли невозвратимо... Погодя
Уйду и я - и там я встречусь с ними...
На камне вижу имена родных.
На снимках лица в ретуши посмертной...
В глухой печали головой поник
Пред неохватной массою несметной
Ушедших в неозначенную даль...
Привлек вниманье, видный издалёка,
Мемориал...
- Там наша Сиди Таль, -
Сказала мама...
- Смерть, увы, жестока
И к светочам, что были средь людей...
Меня судьба на суетных развилках
Один лишь только раз столкнула с ней.
Чтоб я запомнил, как светло и пылко
Сияла эта чистая душа...
А я был юн - и понял лишь позднее:
Она неизмеримо хороша...
В тот день морозец разыгрался злее...
Военный праздник подарил февраль.
Нас, пионеров, шлют к солдатам в гости.
А в части выступала Сиди Таль...
Да, по еврейски... Непонятно? Бросьте -
Всем было все понятно: мальчик Мотл
Во всей своей печали вековечной
Понятней всех идеологий, мод,
Любовь и боль несущий над увечной,
Отравленной доктриной нелюдской
Страной, глубинной сутью человечной
Понятен - с неизбывною тоской
По радости, сливавшейся со встречной
Тоской в сердцах у зрителей-солдат...
Все понимали, языка не зная.
Ведь всю страну их превратили в ад
Большевики, от края и до края...
Всю эту боль безмерную несла
Великая еврейская актриса.
Под кожею высокого чела...
Ей не нужны ни задник, ни кулиса.
Мгновенно к залу выстроив раппорт,
Несет ему глобальную идею,
Как лил народ еврейский кровь и пот,
Как выстрадал судьбу... Я не владею
Талантом лицедейства вообще,
Да и другим, поверьте, не под силу,
Никто пусть и не тужится вообще -
Не передать, как это мощно было,
Как пела, танцевала Сиди Таль...
В миниатюрном, травестийном теле -
Каленая моральной силы сталь...
Великие в ней зорко разглядели -
Михоэлс, Райкин - гения... Она
Традиции еврейского искусства
В антисемитском обществе одна
Хранила героически, все чувства,
Всю жизнь свою народу подарив...
Уже Михоэлс подло был загублен,
Поэтов иудейских погубив,
Зверел тиран, с чьей смертью был затуплен
Немного изуверства злой топор...
А маленькая женщина на сцене
Системе - неподкупный прокурор,
Судья неумолимый той системе...
А родилась актриса в Черновцах.
Сентябрьская по гороскопу... Лейба,
Отец знал толк в буханках и мацах -
Был пекарем, хватало, значит, хлеба.
А пищу для души давал театр.
"Блуждающие звезды" наезжали,
На идише играли... Па-де-катр,
Ту-степ и шимми страстно танцевали.
Завороженно эти чудеса
Душой впивала маленькая Сорел...
Она спектаклю отдавалась вся.
Смотрела - и восторг сиял во взоре.
Ей, крошке, тоже танцевать и петь,
Шутить и лицедействовать мечталось
И, не успев как должно повзрослеть,
Она сама на сцене оказалась...
И на нее народ валит валом.
Все полюбили юную актрису,
Что одаряла светом и теплом...
Едва уйдет в финале за кулису,
Восторженный аплодисментов гром
Ее тотчас обратно выкликает...
Успех полнейший... И купаясь в нем,
На бис актриса песню запевает
На идише - и умолкает зал -
И затаив дыхание внимает...
И катарсиса чистая слеза
Восторженные лица омывает...
Из Бухареста прикатил кузен -
И девочку в румынскую столицу
Повез - и вот она известна всем.
Теперь стал ею Бухарест гордиться.
Юна, мала, но, если Божий дар,
Ни рост, ни возраст не играют роли...
Ах, как она играет, Сиди Таль!
Березок аккуратно отпороли
От родовой фамилии ее...
И вот она как Сиди Таль известна...
Внимая, зал впадает в забытье...
Она поет... Она сама как песня!
Привносит в лицедейство новизну
И возвышает древнее искусство
Собою на такую крутизну,
Где исчезает все - и только чувство
Над буднями свою являет власть...
Тем временем в Румынии, наглея
Фашизм отверз, страну кровавя, пасть
И антисемитизм ревет, шалея.
Афиши рвет, бросает бомбы в зал...
Румыны озверели в Бухаресте.
Закрыт театр. Пока открыт вокзал.
Ждут Черновцы опять... Со всеми вместе
Актриса оказалась в СССР
За пять минут до мирового криза,
Что сокрушил весь ход небесных сфер.
Она играет. Ведь она актриса.
Война сместила все миры...
Она в госпиталях играла.
Зарядом пламенной игры
Бойцов увечных исцеляла.
А в тех, кто шел в кровавый бой,
Вселяла мужество и силу,
Подзаряжая их собой...
- Вернитесь, милые! - просила,
Я вам сыграю и спою
Еще сильней, вернитесь только... -
И воин вспоминал о ней
В минуту исполненья долга.
И точно так, как в судьбы всех,
Война вошла в судьбу актрисы.
Весомее ее успех.
Прифронтовые антрепризы,
Где - под расстроенный рояль,
Где под аккордеон трофейный.
Прошла с народом Сиди Таль
Стезей войны многоколейной.
И день Победы для нее,
Как и для всех - великий праздник...
Но повоенное новье
Показывает: жертв напрасных
Кремлевский жаждет вурдалак,
Вновь выбрав во враги народа
Евреев... И, заклятый враг,
НКВД-шного урода
Послал Михоэлса убить.
Еврейские велел театры -
Не ходят люди, мол, - закрыть...
У Берии такие кадры -
Им только дай позверовать.
Поэтов и врачей еврейских
Сгноить - забить, четвертовать...
Протеста против зверства резких
В оглохшем мире не слыхать...
В молчании еврей галута.
Все это видя, мерзкий тать
Кремлевский разошелся люто.
Уже он всех готов сгубить
Евреев на земле советской.
Уже о них пора забыть.
В терминологии немецкой
Вампирской вскоре "юденфрай"
Весь СССР огромный будет...
Но колесит из края в края
Актриса Сиди Таль - и судит
Палаческий режим Кремля,
И мужество в сердцах рождает.
И сколько будет жить Земля,
Тот тихий подвиг не истает,
А будет жить в живых сердцах...
Из камня белого фигурка
На вечной сцене в Черновцах,
Цветы - и сердце бьется гулко.
И словно слышится мотив
Той песни, что полна печали...
Кто жил достойно, будет жив
В сердцах... Любовью увенчали
Актрису верные сердца.
Ее душа незримо с нами,
А имя будет до конца
Времен сиять нам точно знамя...
* * *
Прошло 100 лет со дня моего рождения и 30 лет, как меня не стало. Но благодаря зрительской памяти и любви я продолжаю жить. Жить в пластинках, фото, воспоминаниях... Жить в названии черновицкой улицы, в звезде на «Аллее звезд», в мемориальной доске на здании областной филармонии. А самое главное - в душах и сердцах людей.
2012 год
Мне 100 лет. Могло бы исполниться... Юбилей... Я рада, что меня не забывают в моем городе. Значит я не не зря прожила свою жизнь!
Репортаж о митинге-память, снятый Черновицкой телекомпанией ТВА
(Программа «Темы дня» от 11 сентября 2012)
 |
| В митинге памяти приняли участие ученики Черновицкой еврейской школы № 41 |
По случаю моего 100-летнего юбилея в областном краеведческом музее 24 октября открыли тематическую выставку «Останутся в памяти песни мои и танцы мои». На ней представлены фотографии и афиши, собранные за много лет моей сценической деятельности.
Сюжет о выставке в Черновицком краеведческом музее
("Час новин", телеканал Черновцы)
 |
| Некоторые экспонаты виставки |
* * *
Саму филармонию, кстати, несколько лет назад отреставрировали. Теперь ее не узнать - ни снаружи, ни внутри!
 |
| Фасад и главный зал Черновицкой областной филармонии, 2012 год |
* * *
А 29 сентября в областной филармонии состоялся большой юбилейный концерт "Звезды не гаснут".
 |
| Приглашение на вечер памяти "Звезд не гаснут", посвященный 100-летию с моего дня рождения |
В концерте приняли участие ведущие буковинские артисты, в частности, известный черновицкий исполнитель Давид Степановский, живущий ныне в США, и популярный черновицкий оркестр народной музыки под управлением Льва Фельдмана.
Отрывки из юбилейного концерта
В Москве мой племянник Давид Гуттманн издал книгу "Сиди Таль в воспоминаниях современников", в которой собраны воспоминания обо мне многих известных людей, таких как Л. Утесов, А. Райкин, И. Беркович, Д. Гнатюк, Й. Кобзон, В. Плучек, Э. Пьеха, С. Ротару и многих других. Также в этой книге есть рецензии на спектакли, отзывы в советской и зарубежной прессе, выдержки из газетных статей...
Обложка и содержание книги Д. Гуттмана
"Сиди Таль в воспоминаниях современников"
"Сиди Таль в воспоминаниях современников"
Я благодарна Давиду за эту колоссальную работу!
1992 год
В 1992 году в зале Черновицкой областной филармонии, где когда-то мы работал с Пинхасом Абрамович, состоялся концерт, посвященный моему 80-летию. Концерт получился очень душевный и какой-то домашний. Так и должно быть, ведь этот зал был моим домом на протяжении 30 лет.
Пригласительные билеты на концерт, посвященный 80-летней годовщине
со дня моего рождения
А перед концертом состоялось открытие мемориальной доски:
 |
| Надпись на украинском языке и на идиш: "В этом доме с 1945 по 1983 гг. работала заслуженная артистка Украины Сиди Таль" |
 |
| Мемориальная доска на здании Черновицкой филармонии |
* * *
После моей смерти была основана Международная премия имени Сиди Таль «За успехи в области развития национальной культуры и укрепления дружбы между народами». Среди лауреатов этой премии многие известные деятели культуры и дорогие для меня люди: Ян Табачник, Ани Лорак, режиссер Николай Засеев-Руденко, композитор Затуловский, заслуженный деятель искусств Украины Семен Цидельковский и многие другие.
1985 год
7 октября 1985 года, не дожив до своего 76-летия полтора месяца, умер мой муж, Пинхас Абрамович Фалек, выдающийся импресарио XX века.
Единственной его заботой в последние годы стало сооружение надгробия на моей могиле. Сначала Пинхас добился, чтобы рядом со мной оставили место и для него. Это было не так просто, ведь аллея предназначалась для «самых-самых», а у моего мужа не было никаких званий и регалий. Но ему это удалось – ему все всегда удавалось.
Затем был заказан памятник, изображавший меня с букетом цветов - как бы после концерта, выходящую на поклон. С материалом для памятника помог Иосиф Кобзон - глыбы белого и черного мрамора привезли из Житомира.
Но тут произошло непредвиденное: памятник… запретили устанавливать. Дело в том, что вместе с постаментом он на 60 сантиметров превышал дозволенную высоту - простым смертным тогда можно было ставить надгробия не выше двух метров.
Фалик позвонил в Москву. Подключились верные друзья - Аркадий Райкин, Махмуд Эсамбаев, Сергей Образцов, София Ротару, Дмитрий Гнатюк и другие знаменитости. Собирали подписи, доказывали, писали письма. В виде исключения высокие чиновники «дали добро»…
Памятник и нелепая история с надгробием забрала у Пинхаса Абрамовича последние силы.
Однажды, идя по улице, он упал, подоспела «скорая», хотели взять в больницу, но он упросил отвезти домой. Назавтра Пинхасу Абрамовичу стало совсем плохо. Его отвезли в больницу, но было поздно. Обширный инфаркт.
На его похоронах людей было не меньше, чем на прощании со мной.
Теперь мы снова вместе — Сидитальфалик… как в шутку называли нас друзья.
1982 год
Я умерла 17 августа 1982 года.
В первой декаде июня 1982 года в честь столетия русской эстрады и 60-летия СССР в Зеркальном театре московского сада "Эрмитаж" проходили юбилейные концерты "Улыбки "Эрмитажа", в которых принимали участие лучшие актёры многих советских республик. Была в Москве и я. Концерт получился прекрасным - он одновременно и возвращал зрителя в прошлое, убедительно показывая, что есть еще порох в пороховницах у поколения мастеров, стоявшего у истоков советской эстрады, и призывал заглянуть в будущее, демонстрируя, что новое поколение является достойными продолжателями традиций корифеев этого трудного "легкого" жанра.
На открытой летней сцене я сильно простудилась, приехала домой больной и тогда у меня случился парез с параличом одной стороны лица. Выходить на улицу в таком состоянии я не могла, и Пинхас Абрамович лишь ночью выходил со мной на прогулку.
Состояние здоровья всё больше ухудшалось, и 17-го августа 1983 года меня не стало.
Похороны прошли 18 августа. Панихида состоялась в моей родной филармонии. В зале, где стоял гроб, лились звуки баллады "Сердце матери". Благодаря усилиям Пинхаса Абрамовича меня похоронили центральной аллее нового кладбища. Шесть тысяч черновчан и приезжих проводили меня в последний путь.
Письма и телеграммы с соболезнованиями пришли от Никиты Богословского, Сергея Образцова, Святослава Рихтера, Аркадия Райкина, Людмилы Зыкиной, Эмиля Гилельса, Ады Роговцевой, Марии Мироновой, Иосифа Кобзона, Эдиты Пьехи, Левка Дуткивского, Василя Зинкевича, Романа Карцева, Михаила Жванецкого и многих других известнейших артистов, музыкантов и писателей.
Перечень лиц и организаций,
приславших телеграммы и письма с соболезнованиями
Плачу от счастья встречи с великой артисткой и великой (но, увы, уходящей) культуры.
ОтветитьУдалить